— Да так ничего парень, злостным аварийщиком не назовешь, но оплошал здорово. Мне бы его ругать надо, да язык не повернулся — больной еще... Вот-вот, я и сам не думал, что либерал, а, оказывается, есть такой грех и у начальника милиции. Все мы люди-человеки... Хорошо-то хорошо, да помочь надо парню... Как чем? Машину-то перебрать надо, с честью проводить, — грузовик-то с целинных земель... Что же, что суббота? Наоборот, даже хорошо: соберем спозаранку завтра десяток слесарей и быстренько провернем дело... Согласятся! Не может такого быть, чтобы рабочий класс отказался помочь товарищу в беде. Шоферы — народ солидарный... Да мы с автоинспектором сами организуем, нужно только ваше принципиальное согласие. Вот и все! Порядок! Всего доброго!

Бартенев услышал, как щелкнула положенная на место трубка. Сначала Виктор обрадовался: хорошо, что ему помогут просмотреть и перебрать машину. Она в этом нуждается: столько времени простояла под открытым небом. Словно сквозь сон припомнил, как покидал машину: спустил воду, снял прерыватель, отключил зажигание — словом, все подготовил, прежде чем оставить ее там, на лесной поляне...

Потом его охватило сомнение: нет, что-то тут не так! С машиной случилось что-то посерьезнее, иначе зачем же ее ремонтировать?

Желание поскорее увидеть свою машину, узнать, в каком она состоянии, стало просто нестерпимым. Нечего ему больше томиться здесь, надо двигать на Светлое! Виктор решительно подошел к толпившимся у тележки с газированной водой людям и расспросил дорогу на Светлое.

Двадцать пять километров! Для автомобиля это сущий пустяк, а пешком... Все равно надо идти! Он вышел из поселка и зашагал вдоль бесконечно длинного заводского забора. Болезнь давала себя знать: уже через полчаса он весь покрылся испариной, ноги совсем ослабели. Виктор остановился, нерешительно оглядываясь.

Рокоча, лязгая гусеницами, навстречу двигался трактор с грузовиком на прицепе. Виктор окинул машины равнодушным взглядом. Привлекли внимание размытые, неясные цифры на бортах трехтонки. Смутная догадка осенила Бартенева, он присмотрелся пристальней и разобрал знакомый номер — 14-45.

Ошеломленный и оцепеневший Виктор долго не мог сдвинуться с места. Да, это был номер его машины, но как она не походила на ту щеголеватую, чистенькую трехтонку, которую он водил по степям Зауралья! Что с ней случилось? Не могут же быть две машины с одинаковыми номерами!

Спотыкаясь, чуть не падая, Виктор с трудом догнал медленно двигавшийся грузовик и застучал в кабину. — В чем дело? — выглянул Колокольцев.

— Стой! Стой! — закричал Виктор, цепляясь за окно.

Вид у него был такой изможденный, что, казалось, он сейчас свалится под колеса машины. Колокольцев вынул свисток и остановил трактор.

— Ну, чего у тебя? — спросил он недовольно.

Не отвечая, Бартенев колеблющейся походкой пошел вокруг машины, осматривая со всех сторон. Колокольцев и ребята наблюдали за его странным поведением.

— Моя машина, — со вздохом сказал Бартенев, обойдя грузовик, и привалился на радиатор.

Ребята во все глаза разглядывали так неожиданно появившегося водителя таинственного грузовика. Им казалось, что он должен быть похож на Пинчука — такой же большой и сильный, а перед ними был совсем обыкновенный паренек, немногим повыше Семена.

— Вот и хозяин нашелся, — сухо сказал Колокольцев. Он не любил аварийщиков, а этот парень, по его мнению, был аварийщиком самым отчаянным: умудрился загнать машину на дно озера. — Раздобыли твою машину... Только вот без тебя обошлись...

— Погоди укорять, Анатолий Иваныч! — вмешался подошедший Пинчук. — Видишь, человек не в себе. Семен! Принеси-ка ведерко с водой!

Пил Виктор жадно и много. Затем оглянулся на обступивших его людей и смущенно улыбнулся.

— Оказывается, пить очень хотелось. Теперь лучше.

— Может, пояснишь нам все-таки, как умудрился машину под воду загнать? — хмуро спросил Колокольцев.

— Разыгрываешь меня, инспектор! — Напившись и обретя свою машину, Бартенев чувствовал себя уверенней и смелее. — Я ее под воду не загонял — в лесу на поляне оставил...

— Хороша поляна — три метра глубины... Я уже давно подозревал, что машина у тебя полоумная. Поехали!

Машины вошли в улицы городка и под любопытными взглядами идущих со смены рабочих направились к заводской автобазе...

К обеду следующего дня просмотр и переборка грузовика были закончены. Сконфуженный Бартенев стоял рядом с машиной и пожимал руки — десятки рук, покрытых ссадинами, царапинами, мозолями, в коричневых пятнах ржавчины и мазута. Вот сколько людей не пожалело выходного дня, пришло помогать ремонтировать машину! Сделали большое дело, а ему нечем даже отблагодарить.

— Уж извините, товарищи! — бормотал Бартенев. — Поблагодарить бы вас, да нечем. Весь я тут...

— Вот-вот! Только о том и мечтали, чтобы ты нам ведерко водки поставил, — смеялись рабочие. — Ты нам хлеба, побольше хлеба припасай! Осенью возить приедем.

— Хлеб будет, ребята! Приезжайте, пожалуйста! — приглашал Виктор. — Спасибо за помощь! Одному бы мне неделю мучиться...

— Это верно, один в поле — какой вояка! — басил Василий Дмитриевич, тоже пришедший ремонтировать спасенный им из подводного плена грузовик. — А целиннику как Не помочь? Мы ваше дело понимаем, нелегко вам там приходится: палатки, морозы, всякое такое... Ну, счастливого тебе пути, Виктор!

Рабочие гурьбой ушли с автобазы. Тихо стало на просторном дворе, тесно уставленном машинами всех марок, систем и назначений. По-воскресному тихо было и в городке автомобилестроителей, видневшемся за решетчатым забором. Только поставленный на крышу радиоузла динамик зычным голосом вел рассказ о правилах ухода за посевами кукурузы.

Ребята заканчивали переборку и смазывание солидолом снятого с машины груза. Виктор и Семен поставили в кузов последний ящик с просушенными и смазанными подшипниками, закрыли борта. Грузовик был готов к дальнему пути в Алаганский совхоз. Бартенев обошел еще раз машину, сел на подножку и закурил.

Ребята столпились вокруг него с невеселыми лицами. Вот сейчас Виктор сядет в машину и уедет к себе домой. Никогда они больше не увидят своего грузовика, к которому так привыкли, с которым так много возились, который занимал их мысли все эти дни. Жалко!

Бартенева тоже мучила какая-то мысль. Он молча докурил папироску, потушил ее о каблук и встал.

— Ладно, ребятки, поеду! Только вы не думайте, с вами-то я обязательно рассчитаюсь. Как только будет у меня рейс в вашу сторону, завезу по подарочку. Ждите!

— Новости! — фыркнул Митя. — Совсем не надо нам подарков...

— Даже обидно, — поддержал приятеля Семен. — Как будто мы так просто не можем...

— Надо не надо, а привезу. Крепко вы мне помогли. Спасибо вам за все!

— Какая наша помощь! Случайно поругались с Митькой, вот и нашли машину. Только и дела...

Митя покосился на Семена: «нашли»? Нашел-то машину все-таки он, Митя, даже чуть не утонул из-за нее. Правда, потом все здорово поработали: и Семен и даже Павка. Все как-то сплелись в одно общее дело, не разберешь, кто сделал больше, кто меньше... Посопев, Митя решил не возражать.

— А как вы думаете, Витя, почему все-таки машина оказалась не на поляне, а на дне озера? — спросил Павлик, которого больше всего волновал этот вопрос.

— Разве ж я знаю, ребятки? Только догадываюсь.

— А как вы догадываетесь? — живо заинтересовался Семен. — Я вот тоже догадывался, догадывался, а все равно ничего не понял.

Он усмехнулся, вспомнив, как перетрусил, когда его под водой неожиданно толкнуло водительское сиденье. Нет, он этого никогда никому не расскажет...

— Зимой, в метель дело было... А зимой разве разберешь, на поляне стоишь или на озере? — задумчиво сказал Виктор.

— Зимой? — повторил Семен и вдруг начал тихонько, но очень заливчато смеяться.

Это было так непохоже на него, всегда серьезного и немного угрюмого, что ребята удивленно на него посмотрели.

— Ты чего, Семен?